– Вчера из городской тюрьмы Амарилло бежал Захарий Бенедикт. Он был расконвоированным и удрал, после того как отвез своего начальника на совещание в город.

– Да, я уже слышал это в новостях. Ну и что?

– Бенедикта или по крайней мере человека, соответствующего его описанию, видели возле ресторана неподалеку от основной автострады.

Карл медленно отложил пресс-папье, которое вертел в руках, и внимательно посмотрел на младшего брата:

– Тед, на что ты намекаешь?

– Бенедикта видели рядом с машиной, которая по описанию сильно походит на твой «блейзер». Кассирше кажется, что она видела, как этот человек садился в машину вместе с девушкой, которая перед этим заказывала в ресторане сандвичи и кофе. – Тед отвернулся от окна и посмотрел прямо в глаза брату. – Я разговаривал с этой кассиршей – неофициально, разумеется, – пять минут назад. Она описала мне девушку, которая уехала вместе с Бенедиктом. Судя по описанию, это Джулия.

– О Боже!

Седая женщина среднего возраста, сидящая за конторкой, ухитрялась одновременно делать три дела – прислушиваться к разговору Мэтисонов, заполнять ордер на арест и наблюдать за приближающейся к зданию черно-белой патрульной машиной. Вдруг ее злобное бульдожье лицо оживилось, все внимание переключилось на сверкающий красный «БМВ», который выехал на площадь и остановился прямо перед окнами, рядом с автомобилем Теда. Из машины вышла красивая блондинка лет двадцати четырех. Ритины глаза сузились и превратились в две щелочки. Резко повернувшись на стуле, она обратилась к Мэтисонам:

– Одна беда идет и другую ведет, – загадочно сообщила она и, кивнув в сторону окна, пояснила:

– Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал, – мисс Богачка собственной персоной.

Несмотря на все старания Теда сделать вид, что появление бывшей жены ему совершенно безразлично, и Карл, и Рита заметили, как посуровело его лицо.

– Наверное, в Европе в это время года становится скучно, – сказал он, окидывая презрительным взглядом безупречную фигуру блондинки и ее длинные стройные ноги.

Девушка вошла в швейную мастерскую, расположенную на другой стороне площади, и Рита добавила:

– Говорят, что свадебное платье ей будут шить Флосси и Ада Элдридж. Шелк, кружева и всякие другие мелочи доставят из Парижа, на самолете, но мисс Высокомерие захотела, чтобы шили именно близнецы Элдридж, потому что лучших белошвеек не сыскать по всей Америке.

Слишком поздно спохватившись, что Теду, может быть, не очень приятно выслушивать подробности о свадебном туалете своей бывшей жены, которая выходила замуж за другого, дама с бульдожьим лицом осеклась и вернулась к своим бумагам.

– Простите, – виновато сказала она, – это было очень глупо с моей стороны.

– Можете не извиняться, Рита. Меня теперь совершенно не интересует эта женщина, – ответил Тед.

И он действительно так думал. Новость о том, что Кэтрин Кахилл собирается вторично замуж за пятидесятилетнего Спенсера Хейуорда, занимающего довольно видное общественное положение, оставила его совершенно равнодушным. Да она и не была для него сюрпризом. Он уже читал о помолвке в газетах вместе с описанием реактивных самолетов Хейуорда, его двадцатидвухкомнатного особняка и слухами о дружбе с президентом. Это не вызвало в нем ни ревности, ни зависти.

– Поехали, поговорим с мамой и отцом, – сказал Тед, надевая куртку и направляясь к двери, – они знают, что Джулия не вернулась вчера вечером, и страшно волнуются. Кроме того, может быть, им известно о ее планах что-то такое, чего не знаем мы.

Когда они перешли на другую сторону площади, двери мастерской сестер Элдридж распахнулись, и на пороге показалась Кэтрин. Неожиданно оказавшись в паре шагов от своего бывшего мужа, она резко остановилась, но Тед всего лишь сухо кивнул ей, как обычно приветствуют почти незнакомых людей, и направился к патрульной машине.

Однако у Кэтрин, судя по всему, были совсем другие представления о том, как должны вести себя при встрече цивилизованные люди, если они впервые встречаются после развода. Упорно не замечая того, что ее игнорируют, Кэтрин сделала шаг вперед, и ее вежливый оклик остановил Теда, который уже собирался сесть в машину. Вежливо улыбнувшись Карлу, Кэтрин подошла почти вплотную к ним и снова обратилась к своему бывшему мужу:

– Тед, ты что, собираешься уехать, даже не поздоровавшись со мной?

– Совершенно верно. Именно это я и собирался сделать, – ответил Тед. Лицо его осталось абсолютно бесстрастным, но про себя он отметил какие-то новые, более мягкие и грустные нотки в ее голосе.

С распущенными по плечам длинными светлыми волосами, в красном шерстяном костюме, подчеркивающем тонкую талию, Кэтрин выглядела просто потрясающе. Она сделала еще шаг вперед и, протянув руку, сказала:

– Ты хорошо выглядишь… – На последнем слове она немного споткнулась, потому что Тед упорно игнорировал ее протянутую руку. Так и не дождавшись ответного жеста, Кэтрин повернулась к Карлу:

– Ты тоже хорошо выглядишь, Карл. Я слышала, что ты женился на Саре Уэйкфилд?

За ее спиной Ада Элдридж жадно приникла к щели между пластинками жалюзи. А две главные сплетницы города, с бигуди в волосах, стояли у незашторенного окна косметического салона и, не таясь, наблюдали за разворачивающейся сценой. Терпение Теда лопнуло:

– Надеюсь, ты продемонстрировала весь набор хороших манер, которому тебя обучили на занятиях по этикету? Не делай из нас всеобщего посмешища.

Кэтрин метнула быстрый взгляд в сторону косметического салона, но упорно продолжала, несмотря на то, что Тед намеренно и откровенно ставил ее в унизительное положение:

– Я слышала, что ты закончил юридический колледж. Тед повернулся к ней спиной и распахнул дверцу машины. Гордо вздернув подбородок, Кэтрин сообщила:

– Я выхожу замуж. За Спенсера Хейуорда. Мисс Ада и мисс Флосси шьют мое свадебное платье.

– Уверен, что они рады любому заказу, даже если он исходит от тебя, – отрезал Тед, забираясь в машину.

Кэтрин положила руку на дверцу, не давая ему закрыть ее.

– Ты изменился, – сказала она.

– Зато ты у нас не меняешься.

– Ну почему же?

– Кэтрин, – решительно оборвал разговор Тед, – мне абсолютно наплевать на то, изменилась ты или нет.

Захлопнув дверцу у нее перед носом, он завел машину и уехал. В зеркало заднего обзора он видел, как Кэтрин расправила плечи и с надменным достоинством, которым, как почти все богатые люди, обладала, казалось, от рождения, повернулась и с вызовом посмотрела на лица, маячившие за окном косметического салона.

В прежние времена Тед бы восхитился ее выдержкой. Но сейчас он не почувствовал ничего, даже ревности по поводу ее предстоящего замужества. Только сочувствие человеку, который на ней женится. Кэтрин никогда не была ему настоящей женой – испорченная, избалованная, инфантильная, эгоистичная и тщеславная девочка из богатой семьи.

Ее отцу принадлежали нефтяные скважины и скотоводческие фермы, но он предпочитал большую часть времени проводить в Китоне, где родился, добился успеха и высокого социального положения. Кэтрин с двенадцати лет постоянно пребывала во всевозможных частных школах. Тед впервые увидел ее, когда ей уже было девятнадцать и она приехала в Китон на летние каникулы, после того как закончила второй курс в каком-то шикарном колледже на Восточном побережье. Ее родители уехали на два месяца в Европу, оставив Кэтрин в Китоне в наказание за многочисленные прогулы, из-за которых она чуть не вылетела из колледжа. Крайне раздосадованная, она сделала одну из своих ребяческих выходок, к которым впоследствии пришлось привыкать и Теду. А именно – пригласила человек двадцать пять приятелей по колледжу провести каникулы в ее семейном особняке. Во время одной из их сумасшедших вечеринок послышались выстрелы, и кто-то вызвал полицию.

Приехав с напарником на вызов, чтобы выяснить причину беспокойства, Тед и встретился с Кэтрин. Она сама открыла дверь. Ее глаза были расширены от ужаса, а крохотное бикини практически не скрывало ни единого сантиметра загорелого молодого тела.